Почти вся жизнь - Страница 123

123

...

Галя вернулась из отпуска

В детстве я был болен костным туберкулезом и больше трех лет пролежал в специальном санатории. Это на берегу моря, в ста километрах от Н. Невысокие дюны, лес. Для здоровья место отличное. Стойкая зима, непыльное лето. И только осенью здесь нехорошо. В конце августа падает первый легкий лист, налетает северный ветер, становится тревожно и шумно. По ночам в пустынных дюнах непрерывно гудит море, и трудно поверить, что где-то есть другой берег и другое море и что там горячий песок, купальщики, а на набережной цветут роскошные и нежные цветы.

Мы много читали о южных странах. Мозамбик, Занзибар, Гваделупа… Но в тот август больше всего интересовал нас Кавказ, Черное море, Сочи. В Сочи отдыхала Галя Борисова, наша пионервожатая.

В санаторной библиотеке нашлась затрепанная книжечка «Курорты Кавказа»; из нее мы узнали среднесуточную температуру, адреса молочных буфетов и цены на каюты первого и второго классов. А на обложке была нарисована смуглая красавица, верхом на ушастом дельфине. Мы простили художнику дельфиновы уши. Смуглая красавица напоминала нам Галю.

Была ли наша Галя действительно красива? Вероятно, все-таки нет. А может быть, и да. Она была стройной, гибкой, подвижной, веселой, белозубой, голубоглазой. Что же еще? Ей было двадцать лет. И потом… Потом она любила нас. Дети это очень остро чувствуют, в особенности больные дети.

И еще: наша пионервожатая была самой крепкой связью с той жизнью, которую мы оставили и в которую непременно должны были вернуться. Врачи, воспитательницы, сестры и нянечки — это все наше нездоровье, этого раньше с нами не было и этого не будет после. Но Галя… Я и сейчас вижу, как она бежит по саду в легких тапочках, мокрые волосы выбились из-под косынки…

— Галя, холодно! — кричу я в восторге от того, что ей нипочем осенний ветер.

В день Галиного возвращения из отпуска мы проснулись очень рано. Еще никогда мы так надолго не разлучались. И это была первая ее дальняя дорога. Она даже не знала, ехать ей или нет, и поделилась своими сомнениями на совете отряда. Но ведь это же сказка — дворец на берегу Черного моря и со скидкой пятьдесят процентов.

И вот прошел месяц. Один только месяц, а сколько событий! Начался школьный год. Привезли новенького, он еще не может освоиться с гипсом и очень скучает по дому. К Ляле Палтовой приезжал отец из Мурманска и привез бочонок полярной селедки. Ольга Сергеевна, главный врач, очень сердилась, а потом засмеялась и велела бочонок заприходовать. Селедки изумительные. Сенечку Мартьянова подготовили в пионеры. У нас новый преподаватель русского языка, и он всем ставит пятерки, потому что жалеет нас.

За день до Галиного приезда мы собрали пионерский совет и утвердили церемониал встречи. Доклад сделал Юра, председатель отряда, большой мой приятель. Мы дружили все эти три года. Когда меня привезли сюда, он уже был здесь. Когда я уезжал, он еще оставался и по-прежнему лежал неподвижно. Мы прощались без слез. Зато потом, в поезде, я дал себе волю. Я так рыдал, что ничего вокруг не видел. Как во сне мелькнуло красное здание станции, семафор, дюны, кусочек огромного моря… Думаю, что Юра не мог себе этого позволить. Он был на редкость сдержан. За это его все так и уважали.

У меня сохранился листок, на котором Юриным почерком записан «порядок встречи»: 1. У входа в сад, 2. Марш. 3. Вручение подарков. 4. Сенечка Мартьянов. 5…

1. У входа в сад. Это было поручено мне. Дело в том, что около месяца назад врачи разрешили мне встать на костыли, и я, счастливый и свободный, прыгал на них с утра до ночи. Я должен был занять наблюдательный пункт возле калитки с надписью: «Посторонним вход строго воспрещается».

В мою группу вошли: Гриша Чернущенко, маленький, но очень бойкий цыганенок — мой связист для передачи сведений в «центр», то есть Юре Васильеву, горновой отряда Олег Бардин и Вера Макарова, которая должна была произнести первое приветствие. Словом, это было все наше ходячее население.

2. Марш. Две девочки, Муся и Ира, учились играть на мандолине. К Галиному приезду они разучили дуэт «Светит месяц, светит ясный», и эта мелодия должна была сопровождать нас, пока мы идем по саду.

3. Вручение подарков. Нескончаемые самодельные альбомы, коробочки, коробочки плетеные и коробочки из ракушек, рукавичка, связанная Лизой Кирсановой, вместе с обязательством закончить вторую в октябре, а от Любы Ульяновой — тюбетейка, вышитая бисером. Но самый интересный подарок у Кости Иванова. Никто из нас еще не видел его, но всем ясно, что подарок этот — самый интересный. Костя занимается лепкой. Специальность его — разные животные, волки, львы, тигры, склонность — Бемби.

За прошлый год Костя сделал трех Бемби. Он работает медленно. И не потому, что ему мешает болезнь (так же, как и Юра Васильев, Костя лежит в гипсовом корсете), а потому, что у него настоящий талант.

Весь этот месяц мы боялись, что он не закончит подарок к сроку. Но подарок для Гали готов и стоит на небольшом деревянном подносе, прикрытый носовым платком.

4. Сенечка Мартьянов. В любом детском коллективе есть такой паренек — своевольный, озорной, избалованный и дерзкий, за которого надо бороться. Мы всем отрядом боролись за Сенечку, мы его хорошенько прорабатывали, брали на буксир, окружали особым вниманием, вовремя стыдили и вовремя поощряли. И мы показали, на что способен коллектив: ко дню Галиного приезда подготовили Сенечку в пионеры.

123